Механическая эротика Даниэля Саймона

    Даниэль Саймон - довольно известный дизайнер машин и разработчик транспорта будущего.  На его счету несколько крупных проектов - разработка дизайна авто для Volkswagen и Bugatti. К тому же, что он создает вполне реалистичные проекты транспорта будущего.  Cosmic Motors Даниэля Саймона - это не просто автомобили будущего, это целая альтернативная Вселенная автомобилестроения и автоспорта, это взгляд в мечту.

ИСТОРИЯ ДИЗАЙНЕРА МАШИН

     Говорят, что в Италии легко стать художником, потому что все вокруг красиво. Но это не про меня. Меня инспирирует на творчество прежде всего механика. Мой отец – инженер на верфи. И я в детстве постоянно был окружен кораблями, хотя интересовался и самолетами тоже.

      Для того чтобы рисовать машины – такие, как в моей книжке, – нет необходимости расти среди красивых автомобилей. В моем гэдээровском детстве их попросту не было. Здесь куда важнее врожденное чувство пропорции, фактуры, формы и любовь к механизмам. А для этого совершенно неважно, что ты видел в жизни, а чего не видел.

     Если ты можешь хорошо рисовать актовые постановки, «голых баб», попросту говоря, то великолепно справишься с дизайном машины. Это такая механическая эротика, принципы те же. И я легко могу себе представить, как, скажем, Рубенс рисовал бы новую «пятерку» BMW. Нужно просто знать правила построения пропорционального объекта, с которыми, конечно же, был знаком фламандец. Ну и, конечно, уметь держать кисть...

          Я – художник , и для меня женская нагота – такой же объект искусства, каким она была, скажем, для Хельмута Ньютона. Здоровое красивое тело не нуждается в одежде. Nature rules! Несексуальную женщину с плохой кожей да еще одетую с ног до головы, тоже можно здорово нарисовать или сфотографировать. Но я оставляю эту работу другим. Ведь в моих картинах сексуальность – одна из главных составных частей не только композиции, но и сути.

     С точки зрения дизайна женская фигура, конечно же, совершеннее, чем мужская. Там больше объема, форм. Кстати, в этом со мной и многие женщины гетеросексуальной ориентации согласятся. И, по-моему, лучший дизайн, сотворенный природой, – это женские бедра. Плавные формы, но сзади, в верхней части ягодиц, очень острый угол. Полгода назад в Калифорнии я встречался с Луиджи Колани. Он, конечно, потрясающий дизайнер, но в его работах отсутствует вот это сочетание плавного и острого. У него очень большие органичные поверхности, но нет углов и складок. И мой взгляд стекает по объекту вниз, ни за что не цепляясь. Женщин я предпочитаю фотографировать, а не рисовать. Почему? Да потому, что у цифровой барышни не спросишь номер телефона. Работа с живым объектом – совсем другое дело.

     Я родился в 1975 году и жил с родителями и сестрой в небольшом восточногерманском городе Штральзунд, на Балтийском море. Рисовать я начал уже в два года. Дома постоянно были тонны всяких чертежей, с которыми работал отец. А моя мама всегда покупала мне тот карандаш, который я просил. Потом в школе я брал специальные художественные классы.

     Помню, в ГДР у нас была чрезвычайно популярна тема индейцев – от пластмассовых фигурок до фильмов с Гойко Митичем. Мне, правда, всегда больше нравились ковбои. Наверное, это был выплеск человеческой фантазии, уход от обыденности этого мира в мир романтики. Почему именно индейцы? Может быть, потому, что это было аполитично и далеко. Кроме того, в любой игре нужны плохие и хорошие.

     Но тут главное – не переборщить. Самое пугающее из того, что я сегодня видел, – это сетевая игра Second Life, «Вторая жизнь». Люди там приобретают совсем иную внешность, по-другому себя идентифицируют, социальные возможности в этой игре у них совсем другие. Я не говорю, что это плохо. Я говорю, что это пугающе. Потому что многие из нас все дальше уходят от реальной жизни. Все больше и больше растет возможность контакта с людьми, которые далеко от тебя. Но через телефон или e-mail ты общаешься с ними порой даже больше, чем со своими близкими, не говоря уже о соседях. А при компьютерном общении с удаленными респондентами у человека нет страха последствий – ведь всегда можно отключиться! И я думаю, что таким образом оттачиваются схемы поведения, которые при попытке их применения в обыденной жизни не будут действовать. И человек становится асоциальным – он уже не член общества. 

    

    

      Напротив, знакомство с тем, что я нафантазировал, не ведет к тому, что человек запирается в темной комнате и общается только с компьютером. Я уверен, что мои работы делают людей более креативными и открытыми. Причем не в виртуальной, а именно в реальной жизни. Ведь различия между Second Life и миром, который я пытаюсь создавать в своих работах, очень существенны. Мой фантастический мир пока что только визуален, на него можно только посмотреть, в него нельзя нырнуть и жить в нем. 

     Хотя, кто знает. Если бы мне предложили из всего этого сделать 3D-игру, я, может быть, и согласился бы. Но не меньше чем за сто миллионов евро. Девяносто девять за такую работу будет явно маловато.

     Еще, если бы мне поступил заказ на дизайн новых европейских денег, я бы согласился, попросив оплатить мою работу парой матриц… На купюрах я бы изобразил девушек-летчиц. И они бы выглядели настолько сексуально, что эти дензнаки были бы абсолютно защищены от подделок.

     В детстве я сначала хотел быть водителем грузовика, а потом моряком, но уже в 17 лет решил, что стану автомобильным дизайнером, и каждую минуту своей жизни посвятил реализации этого плана.

     Потом пала Берлинская стена, и я понял, что возможностей для воплощения мечты у меня теперь стало гораздо больше. Но в 1992 году меня призвали в армию. Год я служил в Гамбурге, где помимо прочего занимался тем, что рисовал картинки с танками и продавал их офицерам. Бизнес шел настолько успешно, что у меня хватило денег на мой первый фотоаппарат. Фотографирование – моя вторая страсть после рисования.

      Военные всегда оказываются впереди со своими разработками. И многое из того, что мы используем в приватной мирной жизни, приходит именно из армии. Так было всегда, потому что у военных во все времена были непомерные бюджеты на разработку.

     Поэтому мир, который вы видите на моих рисунках, – это послевоенный мир. И это не будущее, это прошлое. Скажем так, миллион лет назад. И не на Земле, а где-то в Космосе. Я специально поместил это в прошлое, потому что мы, люди, считаем, что мы – это все. Если рассмотреть временную ось от Большого Взрыва до сегодняшнего момента, то человечества вообще не видно. Мы микроскопические. А автомобили у нас появились лишь сто лет назад. Это вообще ничто. Поэтому миллион лет назад, и точка. Кто посмеет сказать, что в ту пору ничего подобного не было? У древних египтян была строительная техника, которую мы сегодня не в силах понять и объяснить. Я все беру на рассмотрение. И Атлантиду в том числе.

Так вот. Когда-то была очень серьезная война, после которой на свалках осталось очень много боевой техники, ставшей теперь уже ненужной. И вот мои герои берут эти бывшие военные корабли и переделывают их в гоночные снаряды. Вот смотрите, у этого корабля пушки закрыты красными колпаками и еще заклеены крест-накрест. Или вот. Раньше это был маленький корабль-истребитель. Сейчас пушки у него заряжены пейнтбольными патронами. Дети гоняются на них и стреляют друг в друга краской.

     Высшее я получал в Университете Дизайна в Пфорцхайме. Большая часть дизайнеров машин, работающих в Германии, – выпускники именно моего вуза. Это была фантастика! После второго курса – никаких преподов: с нами возились самые настоящие дизайнеры машин из BMW, Mercedes-Benz, Porsche. Помимо непосредственно ремесла, я там научился трем вещам: Patience, Efficiency and Passion, если говорить по-английски. Прежде всего – терпение. Хорошей вещи нужно время. А мы сегодня живем в мире гиперскоростей: Google, дешевые авиабилеты… Надо уметь оградить себя от всего и ждать, когда идея выкристаллизуется. Потом эффективность. Сутки на Земле – всего 24 часа, и надо организовать свой рабочий день так, чтобы еще хватило времени на ночное пати. Ну и страсть, любовь к тому, что ты делаешь. Если ты не смеешься каждый день, то лучше поискать себе другую работу.

     Потом меня рекрутировали в Барселону, в мастерскую Вальтера да Сильвы. Я снимал комнату в рыбацком квартале, недалеко от порта. В окнах не хватало стекол, а зима была жутко холодной. И еще я ни слова не знал по-испански.

     Первый раз я оказался за запертыми дверьми секретной дизайнерской студии VW, когда там разрабатывали дизайн концепт-кара Bentley Hunaudieres. А первую зарплату получил в Европейском дизайн-центре в испанском городе Ситжес, где мы придумывали концепты для VW и Bugatti. Это было счастливое время – я и еще куча молодых художников целый день рисовали-клеили… А потом сражались в GT на PlayStation. Ну и, конечно, дневные пляжи, ночные бары, женщины…

     Параллельно с «работой за зарплату» я создавал свой мир – рисовал то, что вы сегодня видите в моей книжке. Постепенно времени и на то, и на другое стало не хватать, и в ноябре 2005 года я прервал свой дизайнерский контракт с VW. Так совпало, что почти одновременно мне пришло письмо от Скотта Робертсона из Design Studio Press с предложением издать мои работы. Во время работы над книгой я много раз летал в Лос-Анджелес, где встречался с таким художником-корифеем, как Сид Мид, рисовавший оружие для «Людей в черном»,  транспорт будущего для «Бегущего по лезвию», космолеты для «Звездных войн»… Параллельно мне еще нужно было что-то зарабатывать себе на жизнь. Это были сумасшедшие два года.

          Теперь, когда я не ангажирован ни одной автомобильной маркой, я мог бы сказать, что, на мой взгляд, сегодня наиболее прогрессивен дизайн машины BMW. Я очень уважаю их за то, что они с удовольствием экспериментируют. И каждая новая модель, даже каждая линия на кузове – это своего рода провокация. Ведь покупатели не знают, что хорошо, а что плохо. И должен быть кто-то, способный привить публике хороший вкус и манеры. Но это большой риск. Ведь автомобиль создается несколько лет и потом продается тоже несколько лет. И если у тебя с одной моделью случится неудача, можно вообще всю фирму похерить. Не столько с точки зрения финансов, сколько имидж можно потерять. Что, в конце концов, все равно скажется и на финансовом благополучии. Потому что машина – это эмоция... Поэтому многие фирмы избирают умеренный путь. И жалобы на то, что все автомобили похожи друг на друга, – как раз результат такого осторожного подхода.

     Хотя я ужасно злюсь, когда мне говорят, что все автомобили сегодня одинаковы. Посмотрите на Smart, Rolls-Royce Phantom и Caparo T1. У них общее – только модельный год. Но это же совсем разные машины. И по тому, как они едут, и по сути своей, и вообще по всему!

Я страшно люблю Segway. По мне – так это лучшая концепция транспортного дизайна для современного города. Он и дикий, и интеллигентный одновременно. Жаль только, что власти могут в корне загубить эту затею, если, скажем, захотят ограничить скорость, с которой может ездить Segway, или заставить его владельцев кататься только в шлеме.

     Немецкие машины не скучные. Ведь автомобиль должен служить не год и не два. И чем ярче элемент дизайна автомобиля, тем короче его жизнь. Особенно это касается интерьера. Ведь салон машины – это как квартира. Если я хочу что-то сумасшедшее, то я покупаю это в ИКЕА, потому что недорого, и через год, когда надоест, будет не жалко выбросить. А если я хочу что-то надолго поселить в своей квартире, то очевидно, что я остановлю свой выбор на чем-то более скучном и консервативном. Это будет стоить дороже, но прослужит мне дольше… Может быть, именно поэтому пока я езжу на электричке.

    

   

  Наиболее удачная эстетика очень часто приходит из науки. Современный вид машин «Формулы-1» – это прямое следствие аэродинамики. Именно поэтому многие советские самолеты просто прекрасны, хотя дизайнеры над ними не работали. Су-27 – настоящий шедевр. Еще Миг-29, все машины Сухого… Ну, или Stealth. Посмотрите на Lamborghini Reventon – это современная интерпретация того самого самолета-невидимки. Для обычного человека это «вау!», а для того, кто разбирается, это реплика.

     Даже дешевый автомобиль не должен рассматриваться только как транспортное средство. Он не должен быть никаким в плане дизайна. Ведь перемещение между пунктом А и пунктом Б – это тоже часть твоей жизни. Хочешь ли ты ее провести вот в этом маленьком гробике?

     Когда я ушел из VW, то учредил собственное дизайн-бюро. Денег я пока зарабатываю меньше. И, разумеется я рискую. Но зато я свободен творчески, а для меня это очень много значит. В работе на любой автомобильный концерн есть масса моментов, способных свести твой креатив до минимума: маркетинг, безопасность, затраты на производство… Даже концепт-кары – вроде бы имиджевые вещи, но и они все делаются с оглядкой на вышеперечисленное. Но если ты хочешь двигаться чуть дальше, то ты должен быть свободным… и немного наивным. Настолько наивным, чтобы суметь сделать какие-то неординарные шаги. Я с большим удовольствием бываю наивным и именно поэтому отказался от работы на VW. Тем более что кроме автомобильного дизайна меня интересуют мода, фотографирование, промышленный дизайн, мотоспорт, научная фантастика, наука в чистом виде. И все эти составляющие я могу сегодня увязать в своих работах.

         Я смешиваю хорошо известные нам технологии и то, что будет завтра. Так правдоподобнее. Например, мой космический корабль имеет антигравитационную систему, но у него есть такой анахронизм, как заклепки на корпусе. Такая вот смесь. И еще мои машины имеют колеса, хотя они им вроде как и не нужны. Это потому, что я забочусь о тех людях, которые будут рассматривать мои картинки. Ведь кроме решения творческих задач я хочу продавать свое искусство. Поэтому должен делать поправку на то, что людям понятно, и то, что им нравится. Фильмы про «Звездные войны» не воспринимаются серьезно, а у меня это как будто фото. И наличие колес помогает людям установить хоть какую-то связь с реальностью.

          Я хотел бы свою нынешнюю работу рассматривать исключительно как искусство. Хотел бы издавать книги со своими рисунками. Строить автомобильные скульптуры. Рисовать картины для галерей... И хочу, чтобы все это было настолько фотореалистично, чтобы люди не понимали, что с ними играют. Чтобы они смотрели на мои картины и спрашивали: «Что это такое, где это находится?» Ведь все, что я делаю, – это провокация. И я по-прежнему надеюсь, что когда-нибудь это начнет приносить деньги. Я мог бы делать высококлассные отпечатки моих работ на стену – в лимитированном количестве. Мог бы делать высококлассные модели своих машин – я сейчас как раз общаюсь с одной такой фабрикой. Еще я хотел бы позиционировать себя как эксперт в области дизайна концептуальных автомобилей, фильмов, игр… Но что строить планы, когда какой-нибудь один e-mail может изменить всю твою жизнь.Я тут недавно читал книжку Стивена Хогинса, который по-своему объясняет теорию Эйнштейна. Он потрясающе пишет о скоростях света, о галактиках… А я вот беспокоюсь о том, что вчера ключ поломал в замке.

    

Даниэль Саймон, он же Даниэль Симон, (Daniel Simon) футурист в автомобильной сфере. Транспорт будущего - это его стихия. Автор знаменитой книги-альбома  Cosmic Motors: Spaceships, Cars and Pilots of Another Galaxy. А здесь - официальный новостной блог Даниэля Саймона.

* Полное интервью опубликовано на cardesign.ru